Цифры выбитые отблеском лампы - "свыше 4000 метров" и "площадью в 1520 метров". Других листов нет.
Были построены убежища - вопрос риторический. По отдельным воспоминаниям были. В других документах мне попадались распоряжения на выделение средств и материалов для убежища (объекта) №1. По глубокому залеганию, есть воспоминания, что якобы Сталину на первых порах приходилось ходить пешком по лестнице, что было непросто и потому аврально делали лифт.
Про наклонный ход - загадка, по идее он должен идти в тоннель Замоскворецкой линии.
Так получается, что до 1941 года соответствующих убежищ в Кремле не было ?
Это с выставки в "Штабах победы" полная архивная ссылка мне неизвестна, конкретика о том, где и что отсутствует
Edited at 2016-06-07 04:47 pm (UTC)
- не ждали войны
- ждали войну
какую войну ждали...
Правда по срокам все равно не успевали к лету. Убежище для НКВД планировали начинать строить только в конце года
Ещё одно подтверждение словам Чаадаева, что начали строить до войны.
А заканчивали уже во время (воспоминания Фёдоровой).
Про наклон и выход в тоннель тоже есть воспоминания.
Если посмотреть на аэрофотоснимки Кремля - легко определяется место строительства.
Федорова это нквд?
Сталин уже в октябре 1941 г. находился в своей квартире в Кремле, ниже его квартиры находилось бомбоубежище, которое имело два выхода. Строили бомбоубежище примерно в июле — августе 1941 г. В сентябре Сталин уже находился иногда в бомбоубежище Кремля. Строили бомбоубежище работники НКПС генерал-директор 1-го ранга НКПС Самодуров, его заместитель Н. Губанков, прораб Федорова. Бетон поступал по американской технологии БЭФ № 1. Там на заводе по изготовлению бетона машинистом компрессора работала А. Сопина. Прорабом на бетонном заводе был Блеклов. Общее руководство в Кремле по строительству бомбоубежища осуществлял Л. Каганович. В этом бомбоубежище Сталин принимал военачальников, когда была объявлена воздушная тревога.
Фёдорова:
Как-то мы с генералом Николаем Семеновичем Шпиговым (из кремлевской комендатуры) на рассвете поднялись на Кремлевскую стену. Облокотившись на зубцы, вглядывались в тихое, спокойное предрассветное утро… а рядом был враг. Совсем близко от Москвы. Отсюда, со стены, где мы стояли, хорошо просматривается улица Горького.
Чадаев:
В этот день, в конце мая 1941 г., состоялось заседание Бюро Совнаркома. Когда оно закончилось и все присутствовавшие стали выходить, Сталин сказал, что через пять минут будет продолжено заседание с членами Политбюро ЦК. Он дал мне знак подойти к письменному столу, а сам вышел в комнату отдыха.
Когда Сталин вернулся, я дал ему на подпись проект постановления о присвоении воинских званий. Поставив подпись, он спросил, как идет сооружение нового бомбоубежища в Кремле, как чувствует себя президент Академии наук СССР академик В. Л. Комаров, который, говорят, болен, и т. д.
Ионочкин:
Отдаленность одних и ненадежность других бомбоубежищ заставили правительство поспешить с постройкой бомбоубежищ, соответствующих военному времени. Вскоре после начала войны начали строить бункеры для И.В. Сталина, а для остальных работающих и проживающих в Кремле решено было провести одну из ветвей метро. В сквере между Арсеналом и Домом Правительства землеройные машины вырыли широкий конусообразный котлован, а затем появились специалисты метростроя во главе со знаменитой в то время Зоей Федоровой, которые сначала завозили бетон, затем арматуру и необходимое оборудование. К концу августа выемку вновь завалили землей, укрыли сверху дерном, насадили кусты и деревья.
Кто не видел, тот ничего и не узнал, а И.В. Сталин теперь за считаные минуты мог попасть из квартиры, кабинета в надежное во всех отношениях бомбоубежище. Вскоре наше старое бомбоубежище опечатали, а нам приказали по воздушной тревоге спускаться по подземной лестнице в метро. Сначала мы обрадовались - наконец- то будем в безопасности. Но когда узнали, что это такое, то разочаровались... Чтобы попасть в это бомбоубежище, надо было осилить по лестнице более ста ступенек. Спуститься еще можно, но сколько усилий потребуется, чтобы подняться на поверхность! А шагать сто с лишним ступенек зимой в шубной бекеше, с двумя пистолетами, финским ножом за поясом, противогазом, каской и винтовкой СВ за плечами трудно, не каждому по силе. Можно сбегать туда-сюда раз в сутки, но тревоги объявлялись от пяти до семи раз за день, поэтому мы предпочитали стоять на постах под открытым небом, нежели лезть в глубокое подземелье.
В первом корпусе Кремля (за Кремлевской стеной, напротив Мавзолея) есть спуск в метро. Вниз ведет обычный эскалатор. Там два коридора. Один - к метротоннелю, другой - к подземному помещению, оборудованному на случай ядерной войны. Здесь бронированные герметичные двери, аппараты для выработки кислорода и поглощения углекислого газа, пищеблок и комнаты для жилья. Один из постов был расположен внизу у эскалатора. Однажды я стою там и слышу, что по коридору, ведущему в метро, вроде бы кто-то топает. По телефону докладываю дежурному: - Слышу подозрительные звуки, напоминающие перебежку людей. Прошу прибыть на пост. Начальник караула замполит Обедин приказал взять фонарь и пойти проверить. Достаю пистолет, иду. Сначала пол был просто мокрый. Потом воды стало уже по щиколотку. Коридор оказался длинный. Я потом прикинул - дошел вроде бы до станции метро «Площадь Революции». Выход в тоннель обычного метро был закрыт дверью. Изнутри она обита рубероидом. В одном месте он порвался. И когда рядом проходили поезда, то потоки воздуха трепали порвавшийся кусок рубероида, и создавалось впечатление, что кто-то ходит. Все выяснил - иду назад. Теперь слышу, что впереди кто-то топает. Это мне сверху на помощь наряд послали. Я думал, что там одни рядовые, мои приятели, и решил их напугать. Выключил фонарь. А когда они уже ко мне подбежали, резко включил и заорал: - Стоять! Смотрю, а впереди сам замполит. Лицо белое, руки трясутся - кобуру расстегнуть не может. - Ну напугал, сукин сын! Потом он мне долго увольнительную в город не давал.
"Уже 8 апреля глава НКВД Лаврентий Берия направляет на имя Сталина и Молотова несколько однотипных писем об ускорении подготовки бомбоубежищ в Москве, Ленинграде и 13 других городах. Планы строительства бомбоубежищ НКВД уже представлял руководству 26 октября 1940 года. Список объектов был утвержден постановлением правительства от 17 января 1941 года, со сроком окончания их строительства в 1942 году. Однако в письмах указывается, что они направлены высшему руководству «в связи с необходимостью изменения сроков выполнения работ по намеченному строительству». В письме Берия анализирует возможность завершения работ уже в текущем 41-м году и указывает количество людей, которое могут вместить убежища. Про организацию защиты особо важных персон в Кремле говорится, что «такое убежище может быть построено к 1 сентября 1941 года». Эта дата жирно подчеркнута зеленым карандашом.
Из писем очевидно: их автор, Берия, поставлен перед фактом, что бомбоубежища будут необходимы уже в текущем 41-м году, и докладывает, что конкретно по максимуму можно сделать в ближайшее время. К письмам прилагались проекты постановлений. Что касается Москвы, то согласно предписаниям основные объекты должны были быть готовы к 1 сентября. Силовые ведомства обязывались завершить строительство собственных бомбоубежищ до конца года.
В Ленинграде к 1 июля требовалось приспособить под нужды гражданской обороны все годные подвалы на предприятиях и в учреждениях, а кроме того в обоих городах «провести подготовительные мероприятия, обеспечивающие строительство в военное время в парках, скверах, пустырях и т.д., с трудовым участием населения, укрытий полевого типа на 1 млн человек для населения, не обеспеченного убежищами». На август в Москве и Ленинграде были запланированы учения. Постановления почти без изменений были утверждены Политбюро 21 апреля".
Интересно, что по книге посетителей Сталина 20 апреля 1941 у него были Каганович и метростроевцы Гоциридзе и Самодуров.
Edited at 2016-06-14 03:00 am (UTC)